Версия для печати

Предупреждение: война перестала быть чем-то невозможным. Авантюра: план Путина вернуть России ее величие. Сдвиг: как немыслимое стало возможным. Как это может случиться: балтийский сценарий, план раскола НАТО, туман гибридной войны. Украинский сценарий. Красная линия ближе, чем кажется. Путин толкает нас к пропасти.

Первые признаки угрозы войны стали появляться в августе 2014 года. Именно тогда российские военные без опознавательных знаков тайно вторглись в восточные области Украины, где к этому времени сепаратисты окончательно потеряли контроль над ситуацией. В то же время ВВС России стали устраивать провокации на границе с тремя балтийскими странами: Латвией, Литвой и Эстонией, полноценными членами альянса НАТО.

США подтвердили свое обязательство защищать эти страны, как свою собственную территорию, позже устроив военные учения всего в нескольких сотнях метров от российской границы.

Обе стороны пришли к убеждению, что их оппонент имеет самые решительные намерения. В Москве уверены, что Запад намерен изолировать, подчинить или просто уничтожить Россию. Каждый третий россиянин верит в возможность американского вторжения. Запад небезосновательно опасается, что Россия может использовать угрозу войны или реальный спровоцированный конфликт, чтобы расколоть НАТО и подорвать его обязательства по защите стран Восточной Европы. Это может нарушить статус-кво, при котором объединённая Европа уже 25 лет существует под патронатом Запада, избегая российского влияния.

Ожидая друг от друга только худшего, США и Россия готовы при необходимости начать войну с целью защиты своих интересов в пограничных районах Восточной Европы. Обе страны играют мускулами, разместив там свои военные контингенты и проводя их учения. Путин, неоднократно заявлявший, что в случае военного конфликта будет использовать ядерное оружие, уже начал развертывать ракеты и бомбардировщики, способные нести ядерные боезаряды.

Сегодняшняя Европа неприятно напоминает Европу столетней давности, накануне Первой мировой войны. Это запутанный клубок военных союзов и оборонительных обязательств, иногда недостаточно конкретных и поэтому более зависящих от случайных событий. Лидеры европейских стран не дают четких объяснений, какие именно события могут привести к войне. Политические разногласия приводят к дополнительной военной активности. Европейские нации близки к потере баланса сил, и объединяет их только союз, созданный в эпоху холодной войны и слабо применимый к сегодняшней ситуации.

Пройдясь по Вашингтону или одной из западноевропейских столиц, вы совсем не почувствуете атмосферы приближающейся катастрофы, ведь она состоит из множества подвижных частей и взаимосвязанных рисков, и только сложив их все вместе, можно понять реальную опасность. Можно простить тех, кто не видит сгустившихся над их головами туч, даже в условиях усиливающегося обострения в Восточной Европе. Но подобная беспечность сама является частью проблемы, потому что с ней угрозу становится сложнее прогнозировать, контролировать и, возможно, предотвратить.

Все возрастающее число политических аналитиков, экспертов по контролю за вооружениями и официальных лиц пытается обратить мировое внимание на приближающуюся катастрофу. Они предупреждают, что масштабная, возможно даже ядерная, война в Европе, больше не является немыслимой, а превратилась в возможную реальность.

Они описывают угрозу, в которой к способным разрушить всю планету опасностям времен холодной войны добавляются нестабильность и беспечность, предшествовавшие Первой мировой войне. Подобное сравнение я слышу слишком часто.

Эксперты описывают множество сценариев начала нежелательной, но все же масштабной войны, которая, как и в 1914 году, может разыграться в Восточной Европе. По их словам, ставки чрезвычайно высоки: продолжающийся с конца Второй мировой войны мир в Европе, жизни тысяч или даже миллионов жителей Восточной Европы – вплоть до маловероятной, но все же возможной всепланетной ядерной катастрофы.

Предупреждение: война перестала быть чем-то невозможным

Каждый в Москве скажет вам, что если вы хотите понять внешнюю политику России и ее видение своего места в мире, вам нужно поговорить с Федором Лукьяновым.

Серьезный взгляд, очки, аккуратная бородка академика – Лукьянов говорит точными формулировками типичного политолога, но время от времени в его речи появляется осторожность человека, вхожего в круги, недоступные простым аналитикам.

Лукьянов считается влиятельным лидером и неофициальным представителем российской внешнеполитической элиты. Он является главой основного российского внешнеполитического аналитического центра и основного внешнеполитического журнала, которые отражают внешнюю позицию государства. Известно, что он близко связан с министром иностранных дел Сергеем Лавровым.

Я встретился с Лукьяновым рядом с внушительным зданием Министерства Иностранных Дел (его офис расположен неподалеку) в маленьком богемном кафе с израильской и французской кухней, до отказа забитом людьми в серых костюмах. Поначалу выглядевший искренним и спокойным, Федор сразу помрачнел, как только я завел речь о войне.

“Ощущение такое, что война перестала быть чем-то невозможным”, – сказал он, описывая растущую озабоченность среди московской внешнеполитической элиты.

“То, о чем сейчас спрашивают – возможна ли война, настоящая война – было абсолютно немыслимым вопросом буквально пару лет назад,” – сказал Федор.

Я спросил его, что изменилось. Он ответил, что простые россияне не хотят войны, но боятся, что она может стать необходимой для защиты от враждебных Соединенных Штатов.

“Люди считают, что Россию попытаются лишить статуса оппонента Соединенных Штатов, и в этой ситуации мы вынуждены будем защищаться военными методами,” – объясняет он.

Подобные страхи – нечеткие, но ощущающиеся жизненно важными, заметны повсюду в Москве. Даже лидеры либеральной оппозиции, ориентирующиеся на запад и противопоставляющие себя Путину, при встречах выказывали опасения, что США угрожают безопасности России.

Свою поездку в Москву я запланировал в декабре, надеясь выяснить отношение в России к слухам, ходившим среди немногих политологов и специалистов по контролю вооружений, что военный конфликт может прийти в Европу. Ко времени моего прибытия в город в апреле непреднамеренной и потенциально катастрофической войны стали бояться слишком многие.

Лукьянов, указывая на увеличение российской и американской группировок войск в Восточной Европе, также опасался, что случайный инцидент или провокация могут быть ложно истолкованы как преднамеренное нападение и приведут к войне.

Он отметил, что во времена холодной войны обе стороны осознавали эту опасность и имели политические и физические средства – такие, как “экстренный красный телефон” – для контроля уровня напряжения и предотвращения выхода ситуации из-под контроля. Теперь подобных средств больше нет.

“Все эти механизмы были разрушены или заброшены, – говорит Лукьяненко. – Они пришли в негодность после окончания холодной войны, так как всем казалось, что они больше не нужны.”

То, что мир не замечает нависшей над ним угрозы, делает ее даже более вероятной. Для большинства американцев подобные предсказания звучат невероятно и даже глупо. Но тем не менее опасность возрастает с каждой неделей, как и сигналы о ней.

«Слышится жуткое эхо событий столетней давности, приведших к  Первой мировой войне,» – пишет профессор Гарварда и многолетний советник Пентагона Грэм Эллисон (Graham Allison ), один из ветеранов американской внешней политики. В своей заметке “Россия и Америка: ковыляя к войне”, написанной в соавторстве со специалистом по России аналитиком Димитрием Саймсом (Dimitri Simes) для журнала National Interest, он предостерегает, что непреднамеренная полномасштабная война между США и Россией становится все более вероятной.

В Вашингтоне эта угроза кажется чем-то далеким. В Восточной Европе она выглядит иначе. Страны Балтии, опасаясь войны, уже начали готовиться к ней. Вместе с ними готовится и Швеция: “Наблюдая за российскими разведывательными операциями, мы не можем их толковать иначе как подготовку к военной операции против Швеции,” – заявил в марте официальный представитель службы безопасности Швеции.

В мае министерство обороны Финляндии разослало 900 000 писем (почти 1/6 части населения страны) с указанием приготовиться к воинскому призыву в случае “кризисной ситуации”. Литва возобновила призыв на срочную службу, а Польша в июне назначила главнокомандующего на случай возможных военных действий.

И пока население Запада пребывает в блаженном неведении, а его лидеры разобщены, люди, занимающиеся безопасностью Европы, рассматривают конфликт как все более вероятный. В конце апреля НАТО и официальные представители стран Запада собрались в Эстонии, бывшей республике Советского Союза, а ныне граничащем с Россией члене НАТО, которая, по опасениям западных аналитиков, может стать отправной точкой в полномасштабной войне с Россией.

На этой конференции заместитель генерального секретаря генерал Александр Вершбоу (Alexander Vershbow) настолько открыто говорил о подготовке НАТО к возможному ограниченному ядерному удару России по Европе, что, по словам присутствовавшего там журналиста Ахмеда Рашида (Ahmed Rashid), ему постоянно напоминали, что он говорит на камеру.

Со слов Рашида, один из описанных Вершбоу сценариев состоит в том, что “Россия может применить тактическое ядерное оружие малой мощности против одного из европейских городов или танковой дивизии западной страны.”

Несколько недель спустя The Guardian написала, что НАТО рассматривает планы по усилению своего ядерного потенциала в Европе в ответ на демонстрацию ядерной мощи Россией. Одно из предложений предполагает увеличить использование ядерного оружия в учениях НАТО, что уже очень часто делает Россия.

Авантюра: план Путина вернуть России ее величие

Если опасения все же верны, и между Россией и Европой разразится большая война, то рассказ о этой войне – если после нее будет кому его сложить – будет начинаться с президента России Владимира Путина и его попытки решить одну проблему.

Проблема эта вот какая: Россия слишком слаба. Она больше не может соперничать на одном уровне с США. Вместо разделенной на части и бездействующей Европы теперь рядом находится континент, контролируемый постоянно расширяющейся антироссийской коалицией. С точки зрения России, слабость страны означает прямую опасность быть покоренной или полностью уничтоженной враждебным Западом, как уже произошло с Ираком и Ливией.

Политические проблемы, с которыми Путину приходится иметь дело внутри страны, только усугубляют ситуацию. Народные протесты и обвинения в махинациях во время выборов 2012 года отрицательно повлияли на его восприятие легитимности его правительства. В 2014-м к этому добавился экономический коллапс. У Путина было негласное соглашение с россиянами: он брался обеспечить экономический рост взамен на безнаказанность нарушений основных гражданских прав. Но без экономического роста что он мог им предложить?

Путин нашел ответ: он решил изобразить Россию сильнее, чем она есть – и в процессе создать для себя новый образ народного героя, защищающего страну от внешних врагов. Не имея армии и экономики мирового уровня, в роли оружия против Запада он использует дезориентацию и неопределенность – инструменты критически опасные и поэтому небезосновательно избегавшиеся советскими лидерами.

Не имея возможности напрямую контролировать Восточную Европу, он создает в ней кризисы и угрозы, спонсируя сепаратистов в Украине и проводя рискованные военные действия вдоль воздушных и морских границ НАТО, и таким образом усиливая там влияние России. По-видимому, он считает, что восстановление российской сферы влияния в Восточной Европе наконец даст России нужную защиту от враждебного Запада –  и таким образом вернет ей статус великой державы.

Понимая, что его армия не может сравниться с американской, он намеренно размывает границы между войной и миром, используя тактики, которые не относятся ни к тому ни к другому: вооруженных боевиков, пропаганду, кибератаки – все, что проходит по новой категории, которую российские военные стали называть “гибридной войной”.

Не имея возможности пересечь американские “красные линии”, Путин изо всех сил старается размыть их, заодно размывая свои собственные и запутывая таким образом американцев. По его мнению, превращение тривиальных дипломатических и военных инцидентов в дорогостоящую игру «на слабо» выгодно России, потому что рано или поздно Запад уступит его превосходящей силе воли.

Чтобы решить проблему слабости обычных вооружений России, он радикально опустил порог использования ядерного оружия, надеясь запугать Запад и заставить его отступить во избежание конфликта. Путин все чаще в публичных выступлениях упоминает ядерное оружие и свою готовность его использовать. Он ввел в российскую военную доктрину опасную идею, которую не выдвигал ни один советский лидер: что в ядерной войне можно победить.

Путин, став для своего населения народным героем и защитником от внешних врагов, сейчас популярен как никогда. Россия снова стала тучей, нависшей над Восточной Европой, которую боятся, редко покоряются, но всегда воспринимают всерьез. Многие жители Западной Европы на вопрос, готовы ли они защищать своих восточноевропейских союзников в случае российского вторжения, отвечают “нет”.

Агрессивность России, вызванная, с одной стороны, желанием поменять кажущийся ей враждебным европейский порядок, а с другой –  институционной слабостью, которой оправдываются радикальные меры, заставляет ее игнорировать опасность войны.

Стивен Лараби (Stephen Larrabee) из RAND написал в одной из тревожных заметок, которые все чаще публикуются различными аналитиками: “Россия, которой США противостоит сейчас, является более решительной и непредсказуемой – и, таким образом, более опасной – чем та Россия, с которой Соединенные Штаты имели дело на поздних этапах холодной войны”.

Джозеф Най (Joseph Nye), декан института государственного управления Гарвардского университета и один из самых уважаемых ученых-международников США, отмечает, что прикрытие слабости агрессивностью, которую демонстрирует Россия, является еще одной тревожной параллелью с началом Первой Мировой Войны.

“Дальнейший упадок России кажется неотвратимым – и Западу не стоит радоваться подобному развитию событий, – пишет Най в своей последней статье. – Страны, движущиеся к упадку, например, Австро-Венгерская империя в 1914, готовы идти на больший риск и поэтому становятся значительно более опасными”.

Сдвиг: как немыслимое стало возможным

Холодная война была опасной игрой, но это была игра, чьи правила и ставки были известны и приняты всеми. Сегодняшняя ситуация иная.

Запад считает, что его игра имеет четкие правила, умеренные ставки, и несложный путь к выигрышу. Россия же видит игру, в которой правила можно переписывать на ходу, и даже само определение войны можно изменить. Для России, которая считает, что от Запада исходит непосредственная угроза ее существованию, ставки критически высоки, и это заведомо оправдывает практически любые меры, если они могут ей помочь нейтрализовать угрозу или даже победить.

Помимо этого, Кремль в своем типично параноидальном стиле считает, что Запад разыгрывает такую же игру в Украине. Москва верит, что западная поддержка правительства Украины и посредничество в переговорах по перемирию на деле являются попыткой окружить Россию враждебными ей марионеточными государствами и лишить ее правомерной сферы влияния.

Постоянные предупреждения России, что ради защиты своих интересов в Украине она готова начать войну, возможно даже ядерную, расцениваются на Западе как блеф, не более чем риторика. Западные лидеры оценивают эти угрозы по своим же западным меркам, по которым нет смысла рисковать полномасштабной войной ради истощенной Украины. В глазах же России Украина выглядит намного более важной – это продолжение священного русского наследия, последняя недостающая часть империи, ее потеря имела бы стратегические последствия и неприемлемо ослабила бы мощь и безопасность России.

В отсутствии ясного понимания истинных намерений друг друга, обе стороны пытаются угадать, как будет действовать оппонент и где пролегают те невидимые границы, пересечение которых приведет к войне.

Во времена холодной войны приблизительно равные по силам Западный и Советский блоки готовились к войне и одновременно делали все возможное для того, чтобы она никогда не случилась. Они связали Европу напряженным, но стабильным балансом сил. Сейчас его нет. Они установили четкие границы дозволенного и обязались всеми силами их защищать. Сегодня эти границы размыты и плохо определены. Ни одна из сторон не может точно сказать, где они пролегают и что будет, если их пересечь. Никто не может точно сказать, что именно может спровоцировать войну.

Именно поэтому аналитики говорят, что характер сегодняшней напряженности имеет сходства с периодом перед Первой мировой войной: нестабильный баланс сил, ожесточенные локальные конфликты, запутанные военные обязательства, споры о новом порядке в Европе, и опасная неопределенность, что может привести к конфликту, а что нет.

Сегодняшняя Россия, сильнейшая нация в Европе, но при этом более слабая, чем ее объединенные враги, наводит на мысли о Германской империи на рубеже 19-20 веков, про которую Генри Киссинджер (Henry Kissinger) сказал “слишком большая для Европы и слишком маленькая для всего мира”. Сейчас, как и тогда, растущая держава, движимая национализмом, стремится перестроить сложившийся порядок в Европе. Сейчас, как и тогда, она верит, что путем хитрых манипуляций и, возможно, демонстрацией своей силы, она может достичь большего влияния. Сейчас, как и тогда, сдвиг в сторону войны происходит плавно и незаметно – и именно поэтому он настолько опасен.

Но есть один аспект, который делает ситуацию более похожей на холодную войну, чем на начало Первой мировой: апокалиптическая логика ядерного оружия. Взаимная подозрительность, страх жизненной угрозы, армии, развернутые друг напротив друга вдоль границ, и неуправляемость ядерного конфликта превращают любую мелкую стычку в потенциальное начало Армагеддона.

В каком-то смысле эта логика стала даже более опасной. Россия, в надежде компенсировать слабость ее обычных вооруженных сил, значительно ослабила критерии использования ядерного вооружения. В то время, как советские лидеры рассматривали ядерное оружие исключительно как средство сдерживания, существующее именно для того, чтобы им никогда не нужно было воспользоваться, отношение Путина к нему выглядит принципиально иным.

Официальная российская военная доктрина предполагает применение ядерного оружия в случае неядерной войны, которая может нести угрозу существованию государства. И это больше, чем простые слова: Москва неоднократно заявляла о своем желании и подготовке к использованию ядерного оружия даже в более ограниченной войне.

Это ужасающе низкая планка для использования ядерного оружия, особенно учитывая, что возможная война, вероятнее всего, начнется возле границ России, то есть, недалеко от Москвы. И это наводит на мысль, что Путин занял позицию, которую лидеры времен холодной войны считали немыслимой: что в “ограниченной” ядерной войне с использованием небольших ядерных зарядов поля боя можно выжить и даже выиграть.

“Это даже не разница в риторике, это совершенно другой мир,” – сказал Wall Street Journal Брюс Блер (Bruce G. Blair), специалист по ядерному оружию из Принстона. Он называет решение Путина самым опасным со времен кризиса 1962 года. “Порог использования ядерного оружия опустился ниже, чем он был во время холодной войны”.

Теория ядерного оружия сложная и спорная. Возможно, Путин и прав. Но многие теоретики с ним не согласятся, потому что, по логике ядерной войны, “ограниченный” ядерный удар, вероятнее всего, повлечет за собой большую ядерную войну – сценарий судного дня, в котором крупные американские, российские и европейские города станут целями для атомных бомб значительно большей мощности, чем те, что были использованы в Хиросиме и Нагасаки.

Даже если ядерная война каким-то образом останется ограниченной и локализованной, согласно недавним исследованиям, ущерб окружающей среде и атмосфере приведет к “десятилетней зиме” и массовым потерям урожаем, в результате чего от голода погибнет до 1 миллиарда людей.

Как это может случиться: балтийский сценарий

В сентябре прошлого года президент США Барак Обама посетил Эстонию, страну с населением в 1,3 миллиона жителей, о которой большинство американцев вообще не слышали, и пообещал, что США ради ее защиты готовы даже вступить в войну с Россией.

Эстония, Латвия и Литва – так называемые страны Балтии – находятся на дальнем рубеже Восточной Европы, вдоль границы с Россией. Когда-то они были частью Советского Союза. И, как опасаются многие аналитики, они являются наиболее вероятным местом начала Третьей мировой войны.

Стивен Сейдемен (Stephen Saideman), профессор международных отношений Карлтонского университета, считает, что эти небольшие страны являются “наиболее вероятным центром будущих кризисов.” Элисон и Саймс в своем эссе, предостерегающем о возможной войне, называют страны Балтии “ахиллесовой пятой альянса НАТО.”

Четверть населения Эстонии составляют этнические русские. Сосредоточенное на границе с Россией, это меньшинство находится под влиянием тех же российских медиа, которые разжигали сепаратистское восстание русскоязычного населения в восточной Украине.

Но, в отличие от Украины, все страны Балтии являются членами НАТО, устав которого рассматривает атаку на одного из членов как нападение на весь альянс. Тогда как в ответ на российское вторжение в Украину Запад ввел санкции, вторжение в Эстонию обяжет США и бОльшую часть Европы объявить войну Москве.

“Мы заступимся за Эстонию. Мы заступимся за Латвию. Мы заступимся за Литву. Однажды вы уже потеряли свою независимость. Находясь вместе с НАТО, вы ее больше не потеряете никогда,” –  заверил Обама в своем сентябрьском выступлении в Эстонии.

Менее чем через 48 часов после этого российские агенты, использовав слезоточивый газ в районе эстонско-российской границы, прорвались на противоположную сторону и выкрали офицера эстонской службы безопасности, контрразведчика Эстона Кохвера (Eston Kohver). Кохвер уже девять месяцев незаконно удерживается в российской тюрьме.

Это был своего рода геополитический троллинг: достаточно агрессивный, чтобы показать российское превосходство над Эстонией, но не дотягивающий до военной агрессии, которая вызвала бы ответные меры Запада. И это был только один из признаков того, что Россия оставляет за собой право вмешиваться во внутренние дела этих бывших советских территорий.

Российская армия уже усилила давление на страны Балтии. В 2014 году российские военные корабли около 40 раз были замечены в латвийских водах. Полеты российской военной авиации над Балтикой стали рутиной, на самолетах при этом часто выключаются транспондеры, что делает их обнаружение сложнее и увеличивает опасность происшествий. Военная активность в регионе уже достигла уровня холодной войны.

Опасаясь худшего, НАТО увеличило количество военных учений в Балтии, а США развертывает там тяжелые вооружения. А в феврале американские военные устроили парад в Нарве, городе с русским большинством, находящемся всего в нескольких сотнях метров от российской границы.

И это классический пример того, что политологи называют дилеммой безопасности: каждая сторона расценивает свои действия как защитные, а чужие как агрессию. Каждая отвечает эскалацией на действия противника, воспринимающиеся как провокации, и этот замкнутый круг легко может привести к войне. Считается, что именно такой процесс стал одной из основных причин Первой мировой войны. Предсказуемость подобного поведения слабо влияет на его опасность.

Даже если Россия на самом деле и не имеет планов на Балтию, ее демонстративное поведение уже создало условия для нежелательной войны. Например, в начале апреля российский истребитель залетел в Балтийское море и подрезал американский военный самолет, пролетев всего в шести метрах от него. Это был всего один из нескольких недавних инцидентов, которые, по мнению аналитического центра European Leadership Network, могли «с высокой вероятностью стать причиной человеческих жертв или начала прямой военной конфронтации между Россией и Западом.»

Тем временем российские ядерные бомбардировщики летают вдоль воздушных границ НАТО, часто с выключенными транспондерами, повышая риск аварии или неверной реакции на ситуацию. В добавок к этой опасности, сами бомбардировщики – огромные древние Ту 95 – стали подвержены частым поломкам, например, таким, как возгорание двигателей. Что случится, если Ту-95 неожиданно упадет, скажем, у берегов Норвегии? Что, если он будет нести ядерные заряды, или это случится во время очередного обострения? Такие инциденты могут привести к неправильной интерпретации событий, а подобная ошибка – к войне.

К концу апреля, когда представители НАТО собрались на конференцию по безопасности в Таллинне, серьезность опасности стала бесспорной. Как написал Ахмед Рашид, присутствовавший на конференции:

“Президенты стран Балтии и официальные представители НАТО неожиданно откровенно описывали масштабы развала системы безопасности Восточной Европы, не наблюдавшуюся со времен Второй мировой войны угрозу миру, исходящую от России, и положение передовой линии во враждебном противостоянии, в котором оказались страны Балтии в результате конфликта в Восточной Украине и аннексии. В такой напряженной ситуации, начало войны в результате авиакатастрофы кажется до ужаса вероятным.”

Такого развития событий опасаются не только официальные лица запада. Федор Лукьянов, приближенный к правительству видный российский аналитик, обеспокоен тем, что военные учения НАТО в странах Балтии, предназначенные для сдерживания России, тоже усугубляют проблему.

«Россия вынуждена реагировать на них, потому что считает это враждебным посягательством на российскую границу, – объясняет он, – что создает замкнутый круг».

Лукьянов говорит, что можно легко представить множество сценариев, при которых эта пороховая бочка взорвется.

“Большой конфликт может возникнуть без всякого намерения его создать, – говорит он. – Один шаг, другой, и все возрастающие ответные меры могут стать критически опасными. Скажем, российский самолет приблизится слишком близко к пространству, которое по мнению НАТО запрещено для полетов, а по мнению России – нет. И на это отреагирует британский самолет. Подобную ситуацию можно уладить, и в большинстве случаев так и закончится, но кто может сказать наверняка?”

Как это может случиться: план раскола НАТО

Первым человеком, предположившим, что планы Путина насчет Балтии гораздо более сложны и продуманы, чем это считалось, был Андрей Пионтковский, российский политический аналитик и частый критик Кремля.

Пионтковский пытался ответить на вопрос, над которым бились западные аналитики и политологи с момента начала российских провокаций в Балтии прошлой осенью: что нужно Путину? В отличие от Украины, с которой у России большое общее прошлое, интервенция в страны Балтии малоинтересна для россиян. Стратегическая ценность их тоже мала, тогда как риски в случае российской агрессии просто катастрофичны. Чего ради стараться?

Его теория теперь воспринимается западными политиками все более серьезно – и с каждым днем она кажется все более реалистичной.

Как пишет Пионтковский, Путин пытается разжечь конфликт в Балтии, чтобы поставить лидеров Западной Европы перед невозможным выбором: подтвердить обязательства НАТО по защите Балтии и контратаковать, даже если это будет означать, что Третья мировая война будет вестись ради крошечных бывших советских республик, к которым большинство европейцев совершенно равнодушны – или не делать ничего.

А последствия бездействия, указывает Пионтковский, почувствуются далеко за пределами Балтии. Станет ясно, что обязательства НАТО по взаимной защите – ложь, и военный альянс фактически развалится, завершив этим четверть века объединенной под лидерством Запада системы общеевропейской безопасности и оставив Восточную Европу вновь уязвимой для российского влияния. Таким образом Путин сможет сделать то, чего никогда не могли добиться советские лидеры: одолеть НАТО.

«Это его самая заветная цель, – сказал мне Пионтковский на своей кухне, в одном из зеленых московских районов через реку от парка Горького. – Это огромное искушение. Он может отступить на любом этапе, но искушение велико, уничтожить НАТО… Риск велик, да? Но вознаграждение огромно».

«Балтийские республики Эстония и Латвия – это лучшее место для того, чтобы уничтожить НАТО, чтобы показать, что пятая статья не действует, – сказал он. – Это происходит сейчас, каждый день. Вторжения в воздушные границы, психологическое давление, пропаганда по ТВ.»

Он предполагает, что Путин вместо того, чтобы двинуть через границу танки, скорее всего, внедрит спецназ без опознавательных знаков в, например, преимущественно русскоязычную Нарву в Эстонии, где они устроят локализованные столкновения или псевдореферендум за независимость.

Небольшая группа таких военных неизвестной принадлежности, которые после их появления в Крыму известны как “зеленые человечки”, будет скорее всего замаскирована под местную самооборону или ультра-правых радикалов. К ним могут присоединиться местные бойцы, как это было в восточной Украине. Они почти наверняка будут поддержаны волной российской пропаганды, от чего сторонним наблюдателям станет еще сложнее распознать российских солдат без знаков различия среди гражданской самообороны, определить, кто чем занимался и с чего все началось.

Такое вторжение поставит НАТО перед невозможным выбором. Решитесь ли вы расстреливать толпу хулиганов, устроившую беспорядки в Эстонии, зная, что это могут быть замаскированные российские военные? Рискнете ли вы начать первую с 1945 года крупномасштабную войну в Европе, только для того, чтобы выгнать несколько российских военных без знаков различия из эстонской Нарвы?

Путин, считает Пионтковский, ставит на то, что ответом на этот вопрос будет «нет», что НАТО не станет вмешиваться и таким образом фактически откажется от обязательства защищать своих восточноевропейских членов.

Сценарий Пионтковского, сначала казавшийся слишком радикальным, теперь широко рассматривается экспертами и политиками Запада как очень вероятный. В конце 2014 года военная разведка Дании, члена НАТО, выпустила официальный доклад, в котором утверждается то же самое:

“Россия может попытаться проверить сплоченность НАТО путем военного запугивания стран Балтии, например, развернув военную группировку на границе с этими странами, одновременно применив политический прессинг, дестабилизацию и, возможно, военное проникновение. Она может начать такую кампанию запугивания в связи с каким-либо серьезным кризисом на постсоветском пространстве, или международным кризисом, в котором Россия будет противостоять США и НАТО.”

«Есть опасения, что целью Путина является разрушение НАТО, и что лучший способ этого добиться – отобрать часть Балтии», – сказал мне Сейдемен в телефонном звонке с конференции по европейской безопасности, где, по его словам, это сценарий рассматривался очень серьезно.

“И если Германия не ответит на вторжение в Балтию, если Франция останется в стороне, и это будет чисто американская операция, это приведет к распаду НАТО. Такова гипотеза, – говорит он. – И это самое большое опасение”.

Сейдемен описал вариант этого сценария, которой я слышал и от других: Путин может попытаться быстро и без кровопролития захватить какой-то маленький кусочек Балтии. В этом случае лидерам Восточной Европы будет проще ничего не делать: как можно призывать свой народ к войне, если практически никого не убили? – и гораздо труднее контратаковать, зная что это потребует полномасштабного вторжения.

“Я думаю, об этом очень серьезно задумались, – сказал Сейдемен, – это сейчас реальная угроза.”