Версия для печати
В конце декабря 2015 года весь мир смотрел в прямом эфире, как компания SpaceX Илона Маска запустила ракету-носитель Falcon9 в космос и вернула ее на землю. Когда Россия перестала быть космической державой и почему мы этого не заметили?
Об этом корреспондент издания «Открытая Россия» Дарья Горсткина поговорила с историком космонавтики Вадимом Лукашевичем.
Мы наблюдали в реальном времени, как американский изобретатель и инвестор реализует свою мечту в 10 раз снизить затраты на полеты в космос. В тот же день частная российская космическая компания Dauria Aerospace впервые в истории продала свои спутники в США. Спустя неделю Владимир Путин подписал указ №666 об упразднении Федерального агентства Роскосмос и создании одноименной госкорпорации. А Роскосмос отказался строить базу на Луне. Эти новости очень плохие для российской космической отрасли, и успех Dauria Aerospace здесь не исключение.
В тему: Российский троллинг: РФ должна завладеть Луной навсегда, Марсу - приготовиться
— Вадим Павлович, когда вышел фильм «Марсианин», я заметила, что Россия там не фигурировала вообще. То есть еще совсем недавно в любой ситуации в голивудских фильмах о космосе всегда была Россия. Это было безусловное признание наших достижений в этой отрасли. А тут ничего. Точнее — тут на нашем месте Китай. Скажите, все настолько плохо?
— Это реальное отражение ситуации. Наше понимание нашей космонавтики во многом складывается с точки зрения нашей же пропаганды — на основании постоянных мантр чиновников о том, что мы занимаем лидирующую роль в этой отрасли, что мы родина космонавтики и так далее. Но на самом деле все давно уже не так. Запуск первого спутника в 1957 году и полет Гагарина в 1961-м у нас никто не отнимет, но перспективы у нас, на мой взгляд, крайне печальные. А Китай находится на восходящем тренде, имеет четкую программу развития космонавтики, в несколько этапов, и так же четко ее реализует. Сначала создали ракеты, потом отправили человека в космос, сейчас создают посещаемую модульную орбитальную станцию, в перспективе должны попасть на Луну. И они попадут туда раньше нас, это совершенно очевидно. Именно поэтому, когда сценарист по заказу Голивуда что-то пишет, то он понимает, что у русских нечего взять.
В тему: NASA тестирует корабль «Орион», который в 2021 году полетит на Марс (ТРАНСЛЯЦИЯ)
Американцы летят на Марс, а у нас из пилотируемой космонавтики на 10 лет вперед, согласно Федеральной космической программе, — эксплуатация Международной космической станции до 2024 года.
Ничего прорывного там в принципе уже не будет. По большому счету, американцы нас в космосе не видят через десять лет, а на Марсе они не видят нас вообще! Они и на Луне-то нас не видят — структура нашей Федеральной космической программы говорит, что на Луну мы не попадем. Естественно, когда американцы снимают фильм, то там у них возникает только Китай.
— Когда началось столь масштабное отставание России в космической отрасли?
— Финансово мы стали сильно проигрывать после распада СССР. Даже советский космический бюджет номинально был меньше американского, но у нас была другая система ценообразования. Поэтому затрачивая декларативно меньшие средства, мы могли создать технику, сопоставимую с американской. У нас была целая линейка орбитальный станций, мы разрабатывали следующее поколение орбитальной станции «Мир–2», которая была аналогична нереализованному американскому проекту Freedom.
Потом, когда возникли финансовые проблемы и у нас, и у них, мы договорились и на базе российских и американских разработок создали МКС. К моменту развала СССР у нас был«Буран», который один раз слетал в беспримерный автоматический беспилотный полет. У нас была новая ракета «Энергия» с колоссальной перспективой — она создавалась для полетов на Марс. Разрабатывался самый грузоподъемный в мире сверхтяжелый носитель «Вулкан», который мог выводить порядка 175-200 тонн на низкую орбиту. Пилотируемое освоение Луны и полеты на Марс — это то, что планировал СССР в конце своей истории. Потом СССР не стало, мы прекратили программу «Энергия — Буран», многие вещи законсервировали. Если бы не МКС, у нас вообще бы не было пилотируемой космонавтики. В эту программу мы еле влезли финансово. Мы не смогли спасти орбитальную станцию «Мир», хотя такая возможность была. Можно было попробовать эксплуатировать ее в посещаемом режиме, чтобы провести там интересные ресурсные испытания.
В тему: Российский «Прогресс» «неконтролируемо вращается вокруг своей оси»
Cразу после развала СССР у нас стало серьезно не хватать финансов, но интеллектуально мы были на высоте. В бывшем Минавиапроме разрабатывалась многоцелевая космическая система МАКС, были интересные проекты по авиационному космосу, оружию в космосе. Но в начале девяностых не было денег, государство по целому ряду проектов перестало выполнять функцию заказчика, и постепенно люди стали уходить. И когда в начале нулевых деньги появились, уже не было людей.
В результате мы увидели череду аварий 2008-2009 годов. Мы помним бесславную историю«Фобос-грунт», который проектировали 15 лет, а он вышел на орбиту и замолчал.
Сегодня мы проигрываем Америке практически по всем показателям. Да, они летают на наших «Союзах». И что? Это не показатель, этот корабль создавал еще Королев для полетов на Луну, это технология первой половины 1960-х годов. Да, за это время он был отработан и модифицирован, но модифицировать бесконечно нельзя. Он может перевезти только трех человек и 50 килограммов груза, как было заложено в 1960-х годах. А американцы сейчас создают три новых типа космических кораблей — как для полетов на околоземную орбиту к станции, так и для экспериментов и полетов в дальний космос. И в промежуток, когда их «Шаттлы» летать закончили, а новые корабли еще не начали, они используют наши «Союзы».
У меня были старые «Жигули», я сдал их в утиль и строю сразу три машины: «Феррари», «Бентли» и еще что-то. И пока я их строю, то беру у соседа велосипед. А сосед пыжится, что он крутой, что он лидер в перевозках, что его велосипед самый надежный в мире. Смешно.
Летая на «Союзах», мы остались в XX веке, и никаких реальных перспектив у нас нет. Мы до сих пор разрабатываем новый самолет: сделали эскизный проект, утвердили к нему дополнения, выполнили рабочий проект, но корабля до сих пор нет. Сотни миллионов рублей уже потрачены. Зато у нас есть макет корабля, который мы регулярно показываем на Московском авиасалоне, каждый раз выдавая его за новый.
В тему: NASA к 2017 году полностью откажется от российских ракет-носителей "Союз»
Но главная проблема даже не в этом, а в том, что под этот корабль нет ракеты. На чем его запускать? Мы можем его в перспективе посадить на нашу новую ракету «Ангару». Но тут есть другая проблема. Когда Сергей Павлович Королев делал свою Р-7, которая создавалась как межконтинентальная баллистическая ракета, а потом носила «Восток» Гагарина, «Восход» и «Союзы», то на этапе летных испытаний Королев ее запускал каждые три-четыре месяца, нарабатывая надежность и статистику успешных запусков, потому что нельзя человека посадить на новую ракету.
В 1957 году ракета первый раз полетела весной, 4 октября был запущен первый спутник, а Гагарин полетел в 1961 году, через три с половиной года. А что «Ангара»? Первый зачетный запуск был в декабре 2014 года, а второй запланирован на конец 2016 года. То есть чтобы выполнить программу летно-космических испытаний и сделать четыре-пять полетов, потребуется восемь-десять лет. Почему американцы не видят нас на Марсе? Да потому, что мы новый корабль, который полетит на низкую околоземную орбиту, начнем эксплуатировать с космонавтами не раньше 2024 года.
В тему: Прожект «Ангара». Космическая программа России: блеф, ложь и воровство
Под новый пилотируемый корабль (у нас он есть, вот, работает) мы должны построить ракету и космодром! Ситуацию с «Восточным» все знают — там еще много работы. А у Америки через год-полтора начнут летать собственные корабли, и все. От услуг России как космического извозчика США откажутся, и нам останется тянуть МКС до 2024 года на «Союзах» и «Прогрессах». Американцам МКС не особо и интересна, у них другие планы: астероиды, Марс.
И если США окончательно откажутся от нее, то одни мы ее не потянем. Максимум, что мы сможем сделать, — отстыковать российский сегмент, который мы до сих пор даже не достроили. Модуль «Наука», ради которого создавалась орбитальная станция, до сих пор на Земле. Мы уже лет пять переносим сроки его запуска. То, ради чего там живут космонавты — проводить эксперименты на модуле с нормальным оборудованием, они делать не могут и большую часть времени занимаются обеспечением собственной жизнедеятельности, ремонтом туалета, беговой дорожки, наблюдением Земли.
Американцы нас не берут ни на Луну, ни на Марс — мы им как партнеры не нужны. Тут, конечно, и политические причины на Земле: они объявили санкции за Крым, за Украину, по многим вещам сократив отношения с нами. На МКС мы завязаны плотно, но все остальные проекты реализуются без нас, потому что мы политически ненадежный партнер.
В тему: Причина падения «Протона» - сотрудники предприятия намеренно портили ракетные двигатели, - ФСБ
Пилотируемый корабль у нас появляется через 10 лет. Орбитальная станция у нас какая-то своя, может быть, мы позовем на нее наших друзей — Индию, Бразилию, ШОС, БРИКС и прочее. То есть тех, кто у нас будет брать технологию. Пока мы сотрудничали с Западной Европой, Японией, США, это мы у них пытались взять технологию, был какой-то обмен, мы были на уровне.
Мы как восьмиклассники, которые рассорились с десятиклассниками и решили с первоклашками задружиться.
Конечно, больно и обидно, что у нас так все происходит, но мы должны понимать совершенно четкую вещь. У нас будет не та космонавтика, которую хотим мы, наш президент и вице-премьер, руководители и директора космических предприятий. Ничего подобного. Мы будем иметь ту космонавтику, которую нам позволит иметь наша экономика. А здесь у нас, извините, непечатно.
— Хорошо, но почему тогда в свое время (когда кончились государственные деньги) нельзя было пустить в отрасль частный бизнес?
— Когда была космическая гонка между СССР и США, космонавтика была менее сложной. В 1960-е годы нужно было просто попасть в Луну или просто выйти на орбиту, и это уже было достижение. Луна, Марс, Венера — это был предел. Сейчас американцы получают фотографии Плутона, сейчас «дальний космос» — это практически все планеты, спутники Сатурна, Юпитера. Прикладной космос — это масса направлений: военный, пилотируемый, и так далее. Отрасль стала широкой, многогранной и колоссально дорогой. Даже США, не говоря о нас, не в состоянии закрывать все направления развития космонавтики.
Даже самая богатая страна мира себе этого позволить не может и пошла по другому пути. Государство оставило себе военные функции на низкой околоземной орбите и дальний космос. А прикладная космонавтика, которая генерирует положительные финансовые потоки и может быть привлекательной для бизнеса, отдана бизнесу. Связь, метеорология — это все частники. Более того, государство захотело уйти с околоземной орбиты. Государство сказало: я буду покупать пусковые услуги у бизнеса, пусть бизнес создаст автоматически пилотируемые космические корабли. Мы с вами покупаем билет на самолет, но мы же не покупаем сам самолет, не финансируем его разработку. Мы пассажиры. НАСА пошло именно по этому пути. А бизнес может выполнять не только государственные заказы, но и частные: возить туристов, фильмы снимать, операции на сердце делать.
В тему: Старт частной ракеты Falcon 9
В России системные, базовые вещи другие. У нас все загнано в госкорпорации, на долю частников остался только мелкий бизнес: парикмахерские, водка, колбасные заводы. У нас в каждой отрасли промышленности есть своя госкорпорация-монополист, а бизнеса как такового нет. Чтобы идти в космос, нужно иметь серьезные деньги — сотни миллионов долларов вкладывать. А у нас все серьезные банки, которые могут это профинансировать, тоже государственные.
— Насколько на самом деле велики наши космические амбиции? Ведь если бы они были, государственная политика в космической отрасли изменилась бы?
— У нас нет космических амбиций. Это миф. Давайте смотреть реально на вещи: для государства космонавтика — совсем не главное. НАСА руководит бывший астронавт, и вся верхушка НАСА — бывшие астронавты, имеющие опыт космических полетов на шаттлах командирами кораблей. Это специалисты, отвечающие за свои решения. Кто у нас руководит Объединенной ракетно-космической корпорацией? Игорь Комаров, экономист, который пришел с «Автоваза». Я не скажу, что он не профессионал — просто критерии подбора персонала разные. Америке нужны космические достижения, и там руководят профильные специалисты. А России нужно контролировать финансовые потоки, поэтому руководят экономисты. Государству не важно, что у нас в космосе.
— Если нам это действительно неважно, зачем вкладывать туда триллионы? Может, стоит тогда направить эти деньги куда-то еще?
— Если кто-то контролирует финансовые потоки, то ему это не просто так интересно. Почему у нас космонавтика как-то существовала без госкорпораций? Пока там не было денег, она была никому не интересна. Как только с 2005 года туда пошли финансовые потоки, Ростехнологии во главе с Сергеем Чемезовым решили это дело под себя подмять. Вот они и подминают. Первая модель реформы была такой: Роскосмос остается как федеральное агентство, а ОРКК остается как промышленность. То есть промышленность выполняет заказы Роскосмоса, а все средства, задачи, бюджеты и прочее формирует федеральное агентство. Год мы финансировали космонавтику по этому пути, а потом решили, что нам вообще не нужно агентство.
Пусть госкорпорация сама по себе решает, что делать. Сама определяет себестоимость, сама формирует бюджет, сама тратит и сама перед собой отчитывается. Как красиво!
В тему: Российский транспортный корабль не смог пристыковаться к космической станции
Каковы приоритеты — таковы и результаты. Мы провели сочинскую Олимпиаду — это примерно $50 млрд. Несколько лет мы к ней готовились, создали госкорпорацию «Олимпстрой», была масса скандалов, «попила» бюджета и так далее. Она прошла, и все: олимпийские объекты пустуют, олимпийская деревня в запустении. То есть $50 млрд были потрачены ради двухнедельной эйфории. Через четыре года будет другая Олимпиада, потом еще. Кто через 15 лет вспомнит сочинскую Олимпиаду? Мало кто. А кто через сто лет будет помнить полет Гагарина? Помнить будут.
Сколько лет мы готовились к Олимпиаде? Семь-восемь лет. А сейчас мы верстаем Федеральную космическую программу на 10 лет. Нам говорят, что было 2,5 трлн, потом 2 трлн рублей на 10 лет. Рублевые суммы — это от лукавого. Осенью 2014 года, когда был озвучен первый вариант Федеральной космической программы, она стоила 2,85 трлн рублей, по тому курсу это было $57.8 млрд. То есть мы за 10 лет должны были потратить сумму, адекватную сочинской Олимпиаде.
Это и тяжелые ракеты, и полет человека на Луну, это колоссальный подъем науки, экономики и образования, это технологический рывок вперед на десятилетия. И это все по стоимости сочинской Олимпиады. Но в апреле 2015 года из-за кризиса и санкций бюджет был срезан — с 2,85 трлн рублей до 2 трлн рублей, а 25 декабря это стоит уже $27.9 млрд. Наша федеральная программа за год подешевела более, чем в два раза в валютном выражении. Гражданский бюджет НАСА (у них есть еще и военный) на 2015 год — $18 млрд, а всего $40 млрд. Они за год тратят почти в два раза больше, чем мы планируем потратить за 10 лет. Поэтому нам не надо ждать результатов от космонавтики — от нашей космонавтики результаты получает только Сергей Чемезов.
— Теперь давайте поговорим про «мозги». Где российский Калтех? Где российский Илон Маск?
— У нас есть очень талантливые, амбициозные молодые ребята. Могу привести в пример Dauria Aerospace. Эту компания организовал Михаил Кокорич, наш русский парень. Он решил заниматься российским частным космосом: вложил свои средства, принял на себя ряд очень серьезных коммерческих рисков, смог договориться с главой Роскосмоса Поповкиным, ныне покойным, о том, что ведомство поддержит их на первом этапе. Но Роскосмос — это госструктура, которая платит по факту. И если ты коммерсант, разрабатываешь спутник, тебе приходится кредитоваться. Это нормальная практика. Но российские компании попадают под санкции и не могут брать долгосрочные кредиты. У Dauria Aerospace есть два подразделения: в России и США. И американское подразделение кредитуется нормально.
Еще есть ряд венчурных организаций, которые создают ракетоносители. Все упирается в ряд проблем. Во-первых, снова деньги, так как у нас венчурный бизнес как следует не финансируется. Этим должно было заниматься «Сколково», но оно получилось «как всегда». Во-вторых, чтобы частник пошел на наш рынок, рынок должен быть. Я построил ракету или спутник, получил хорошие результаты, качественные снимки. Я должен это кому-то продать. А кому? У нас вообще до недавнего времени нельзя было продавать снимки из космоса — это была военная тайна. Именно поэтому Dauria Aerospace, запустив спутники и показав результаты, продала их американцам. Функции спутников — отслеживание местоположения судов. У нас есть Минтранс, МЧС, но почему-то никто из них не заинтересовался работающими, надежными спутниками Dauria Aerospace.
В тему: Ракета упала в болото сразу после запуска с космодрома в России
Все разговоры про частно-государственное партнерство — на мой взгляд, либо фикция, либо хорошая мина при плохой игре. Потому что реально бизнеса у нас нет, и Илон Маск это показывает. Вот не было бы Илона Маска, мы бы говорили, что у нас есть бизнес.
— Да, он очень неприятный для нас человек.
— Да, он нам просто жить мешает.
Обычно нам мешает Обама, а тут еще и Илон Маск лишний раз нас умыл.
В тему: Бразилии не нужен «Морской старт» с участием России
Комаров вынужден оправдываться, что у нас в Федеральной программе есть какие-то наработки по многоразовым системам. Нет у нас ничего, все только на уровне научно-исследовательских работ. И Рогозину, и Комарову пришлось сказать про достижение Маска: «Да, наверное, это хорошо». Попробуйте сказать, что это плохо. Говорить, что в России нет талантливых людей, что мы тупые, нельзя. У нас много ребят, которые умеют мыслить. Просто мыслить в нашей стране запрещено, а иметь свое мнение — порочно. А если ты, имея свое мнение, хочешь еще что-то доказать, то ты враг народа. Где наш Маск?
Роскосмос реформировали три года, и спросить сейчас не с кого. Я тоже хочу спросить Рогозина и Комарова: ребята, а где наш Маск? Почему Dauria Aerospace вывела основные активы из России? Активы — в США, а в России — проектное подразделение. Почему? Почему спутники куплены не Россией, а Америкой? Комаров, почему? Dauria Aerospace ушла из-за Крыма. Только интеграция Крыма в ближайшие три года, включая Керченский мост и прочее, — это 3 трлн рублей. Вот она, наша космонавтика, она вся там.
— Что сейчас происходит с подготовкой космонавтов?
— Раньше центр подготовки космонавтов был военной организацией. Потом его перевели в гражданский статус, с людей, которые там работали, сняли погоны. И впервые провели гражданский набор космонавтов: открыто опубликовали требования, и любой человек мог подать документы, если он подходил по возрасту, уровню физической подготовки и образованию. Но конкурс несколько раз продлевали, потому что не было желающих.
В тему: Аркадий Бабченко: Вставания с колен уже не будет. Не дадут
— Больше никто не мечтает стать космонавтом?
– Нет. Все хотят стать экономистами, юристами и чиновниками. Мечта ушла. Ушел престиж профессии. Прохожие на улице больше не ответят вам на вопрос, кто сейчас летает в космос. Ушла романтика. А откуда ей взяться, если космонавты десятилетиями чинят беговые дорожки и туалеты? В советское время каждый новый полет был интереснее, сложнее и длительнее. Был какой-то экшн, понятный обывателю. Сейчас ничего не происходит вообще. Улетает новый экипаж, пишут: в полете будет совершено 240 экспериментов за полгода. И что? Что это за эксперименты? Из года в год — рутина. Когда был объявлен конкурс, туда пошли настоящие романтики — люди, которыми не амбиции двигают, а желание увидеть Землю из космоса. И в ЦПК говорили, что, наверное, это последний открытый набор космонавтов. Я так и не смог понять, почему. Может, планы у нас такие, что люди больше не понадобятся?
— Что можно сделать, чтобы космическая отрасль начала восстанавливаться?
— Нужно, чтобы государственные мужи развернулись лицом к космонавтике. Неправильно говорить, что если поменять правительство, тогда все наладится. По крайней мере, в части космонавтики. Какие страны развивают космонавтику? Всякие разные. Иран — религиозная диктатура, Япония — монархия, Северная Корея — тут вообще все понятно, Индия, Бразилия, Западная Европа, Китай, США. Это страны с различными политическими строями и разными системами ценностей. Космонавтика поступательно развивается там, где есть четкое понимание руководства страны и правящей элиты, что космонавтика нужна. Тогда государство ставит задачи, создает необходимые для их выполнения институты, выделяет ресурсы и следит за результатом. За тем, чтобы цель была важнее процесса. А в России с целью все плохо. У нас другие цели — из них вытекают Украина и Сирия.
Нам важнее сиюминутный рейтинг, чем достижения будущего. Чтобы улететь на Луну, нужно лет 10 работать. А что будет с людьми, которые сейчас у власти, через 10 лет, неизвестно.
Как и неизвестно, получат ли они что-то с этого. Получит нация, экономика, наука, культура. Самосознание и авторитет страны вырастут, но через 15 лет. Мы постепенно становимся «Португалией космоса»: страной, которая открыла новое пространство и ушла в сторону.
Фото: РИА «Новости»
